– Побыстрее! – поторопила подруг Сиона.

Гаота почувствовала чей-то взгляд и обернулась. Светловолосый Юайс, преподаватель противостояния, охоты, следоведения и лазутничества, бывший а может и нынешний черный егерь, чуть более чем полгода назад спасший ей жизнь, человек, рядом с которым замирало ее сердце, внимательно смотрел на нее. Кажется, Тис насторожил не только ее.

Час работы на кухне пролетел быстро. Дина как обычно беспрерывно болтала, удивляясь, как это вода из верхней емкости на северной башне, куда ее поочередно накачивают два бедных ослика, растекается по всему Приюту по медным, позеленевшим трубам, но, самое главное, как она попадает да хотя бы на второй этаж их дома учеников, в котором целых семь этажей! Как? Ведь никакой трубы между домом учеников и башнями нет! Точнее она есть, но проходит где-то под замковой площадью! То есть, вода стекает из северной башни, но потом поднимается сама на второй этаж? Как? Тут-то ведь никаких осликов нет! Или это все-таки какое-то колдовство?

– Никакого колдовства, – рассеянно отвечала Гаота. – Но сама объяснить я тебе не смогу, и ты вполне можешь помучить Брайдема на естествоведении уже завтра. Он любит такие вопросы.

– Завтра нас снимают с занятий, Гао! – снисходительно напомнила Дина. – И мы, кстати, пропустим не только наставление Брайдема, но и наставление того же Гантанаса, наставление Роута, наставление Грана, занятие с Пайсиной и рассказы Орианта!

– Лучше бы мы пропустили пару недель занятий Бейда, – вздохнула Йора.

– Брось, – не унималась Дина. – Нужно научиться спать с открытыми глазами, и Бейд будет тебе не страшен. И вот еще что мне всегда было интересно, за чьи денежки все это угощение? Ты только прикинь – восемь наставников, восемь стражников, восемь работников, еще и поваров будут нанимать, вон и Тид приплелся за своей порцией, да еще шестнадцать учеников! И всех накормить, а некоторым еще и жалованье заплатить! Откуда это все? Кто этот благотворитель? Неужели какой-нибудь король?

– А об этом ты можешь спросить у Синая, – подмигнула Гаоте Йора. – На этом его – «Счет, учет, торговля, мена». Как раз через три дня и сразу после обеда. Не считая поучений Бейда – самый занудный предмет из всех.

– А мне нравится, – закатила глаза Дина. – Будь Синай помоложе…

– Лет на пятьдесят, – буркнула Гаота, и эта ее фраза неожиданно заставила расхохотаться всех троих.

– Ну вот, – отдышалась Йора. – Теперь Гаота опять стала походить на нашу дорогую Гаоту. Мне, кстати, другое интересно – куда девается все это?

– Что это? – не поняла Гаота.

– Ну это! – топнула ногой Йора, неопределенно размахивая руками. – Оно самое. Дер-р-р-рь-мо!

– Ой, – почти взвизгнула Дина. – Ты о чем?

– Ну вот же, – ткнула пальцем в сливное отверстие Йора. – И здесь, да и во всех уборных! Все ведь куда-то сливается? Из Козлиной пропасти этой гадостью не пахнет. Из Снежной пропасти – тоже. Куда оно утекает?

– А тебе зачем? – прыснула Дина.

– Ты не понимаешь, – замотала головой Йора, прихватывая полотенцем чисто вымытую тарелку. – Это может быть одним из тайных ходов! Это подсказка!

– Кстати! – оживилась Гаота. – А ведь именно так и есть! Если эти трубы где-то становятся достаточно широки…

– Так! – рубанула ладонью Дина. – Вы этого не говорили, я этого не слышала! Лучше я сама описаюсь, когда тот же Роут или Деора вдруг станут перекидываться, чем полезу в эти… трубы, которые где-то становятся достаточно широки!

– Может так оказаться, – Гаота с трудом сдержала улыбку, – что если мы туда не полезем, то оттуда может вылезти что-то страшное.

– Страшное? – побледнела Дина. – Ну что же… тогда полезу. Эй!

Дальше сдерживаться было невозможно, и вскоре все трое вновь закатывались в хохоте.

Точно через два часа после того, как Сиона отпустила девчонок с кухни, предварительно пересчитав вымытые ими тарелки, успев поваляться на постелях, погладить кота, продумать план дальнейших поисков тайных подземных ходов, троица поднималась по пустынной северной лестнице в класс Гантанаса. Гаота шагала по ступеням и думала о том, что даже и в учебные дни эти коридоры и лестницы кажутся пустыми, потому как мало шестнадцати разновозрастных сорванцов, чтобы их заполнить. Но если и в самом деле через год сюда придут новые ученики, а еще через год еще – то Приют Окаянных действительно оживет. Для нее он во всяком случае почти стал родным домом. Или уже стал? Есть ли где-то еще в Ардане кто-то, кого она бы могла назвать родным человеком? Ну кто-то, кроме Юайса, спасшего ей жизнь? Кроме Пайсины, которую ей, как Брайдема, пришлось исцелить от гнусной пакости, принесенной извне крепости? Кроме Хилы и Гантанаса, проявивших к ней сострадание, когда она была чуть жива? Кроме того же Брайдема, и двух ее прекрасных подружек – Дины и Йоры, внутри которых жила та же боль, что и жила в ней же? Есть ли кто-то еще? Ну, разве только что спутники Юайса в том давнем походе – Колин и Глума. А что если то, что она почувствовала в Тисе, сродни тому, что она вытащила из Пайсины и помогла вытащить из Брайдема? Получается, что Гантанас снова рассчитывает на нее? А сможет ли она помочь?

Они хотели вежливо постучать в высокую дверь костяшками пальцев, но получилось так, что дружно заколотили в нее кулаками, испугались и робко толкнули створки, после чего вошли внутрь. В классе Гантанаса, как и во всех других классах, тоже были довольно высокие потолки, хотя и раза в два или три раза ниже, чем в трапезной. И мест за тяжелыми столами было куда больше, чем всех учеников во всем Приюте Окаянных, но не было самого Гантанаса. Потрескивали угли в камине. Возле корзины с углем стоял веник и лежал совок. На узких окнах-бойницах висели тяжелые черные шторы – ни одна искра света не должна была свидетельствовать о жизни в Приюте Окаянных в ночном сумраке. На полках стояли тростниковые коробки со свитками и лежали тяжелые фолианты, переплетенные в свиную кожу. Тут же высилась стопка фионской бумаги и чистые свитки мисканского папируса, склянки с чернилами, палочки графита, перья и деревянные писала, бронзовые стилусы, мел, восковые дощечки, но Гантанаса не было. Хотя, за дверью его кабинета как будто шел разговор. Кто там?

Приоткрытая дверь шевельнулась, и из-за нее к радости Гаоты выглянул Юайс:

– А? Неразлучные уже здесь? Тогда заходите. Мы вас уже ждем!

– Мы? – фыркнула Дина, и троица двинулась в святая святых – личный кабинет Гантанаса.

Кабинет Гантанаса оказался скучным. В правой стене, на которой висели какие-то карты, пергаменты и рисунки, имелось одно, такое же как и в классе, окно. Под ним стояла длинная лавка. Дальняя и левые стены сплошь были заняты запертыми шкафами, замки во всяком случае висели на каждом. Посередине комнаты стоял очень большой и очень тяжелый закрытый стол из темного дерева, а перед ним на лавке, лицом к подругам сидели Гантанас, Брайдем, Юайс и Пайсина. Еще одна лавка стояла возле двери.

– Присаживайтесь, – поднялся Гантанас, явно вознамериваясь вести беседу стоя, как он всегда и делал на своих занятиях. – Как вам мечи? Не мешают? Наверное, и в посудомойке их не снимали? Сидите-сидите!